Заклятие сатаны - Страница 24

Я поклонился в знак согласия, но рискнул высказать свое предложение:

— Если, как я понял, мне предстоит дело исключительной важности, то не лучше ли будет отправиться пораньше? Я бы мог… Да, я бы мог в ускоренном порядке уладить запланированные на предстоящие два дня дела и выехать уже сегодня вечером.

Герр Вильгельм взглянул на герра Герхардта. Тот покачал головой.

— Нет, — возразил он, — это должно быть только завтра.

И объяснил почему.

Нет необходимости вдаваться в подробности доверенного мне задания. Да и вряд ли это заинтересовало бы читателей. Достаточно сказать, что дело касалось патента на некое весьма примечательное, даже необычное изобретение, которое, по общему мнению, правительства обеих стран могли бы совместно использовать. Но для того, чтобы все обеспечить надлежащим образом, нашей фирме следовало сотрудничать с английской компанией первого ряда. В эту компанию — назовем ее «Блюстоун энд Фэгг» — я и должен был отправиться с исчерпывающими объяснениями. Моим начальникам потребовалось полчаса или даже больше, чтобы скрупулезно растолковать мне мельчайшие детали и убедиться, что я все усвоил правильно. В общем-то, это оказалось нетрудно, потому что технически я был подкован основательно, к тому же сама идея, как часто бывает с серьезными изобретениями, оказалась по своей сути довольно проста, а чертежи выполнены превосходно. После того, как разъяснения и инструкции были даны, я стал собирать пронумерованные листы. Однако, к моему удивлению, герр Герхардт отложил в сторону два самых важных чертежа, без которых все остальное становилось непонятным, а значит и бесполезным.

— Учтите, Людвиг, — сказал он. — Эти два листа мы сегодня же пошлем отдельно заказным письмом в адрес «Блюстоун энд Фэгг». Они получат их за день до вашего прибытия вместе с извещением о том, что вы приедете.

Я почувствовал себя обиженным. Подобные меры предосторожности обычно принимались тогда, когда поручения давались не таким надежным людям, каким я себя считал. Однако протестовать не осмелился и только вежливо поинтересовался:

— Вы считаете, это необходимо? Уверяю вас, с того момента, как вы доверите мне эти бумаги, я ни за что не расстанусь с ними ни днем, ни ночью. А что, если на почте случится задержка? Вы ведь говорите, что действовать надо быстро. Или, скажем, письмо украдут по дороге? И так иногда бывает. И тогда моя миссия окажется бесполезной.

— Мы не сомневаемся в вашей смелости и надежности, дорогой Шмидт, — сказал герр Герхардт. — Но в этом случае мы вынуждены соблюдать чрезвычайную осторожность. Я не хотел бы вас пугать, такие задания и без того вызывают естественную напряженность и тревогу. Однако будет, наверно, лучше, если вам станет известно, что у нас есть причины для серьезных опасений. Мы подозреваем, что какие-то слухи обо всем этом, — он постучал пальцем по бумагам, — дошли до тех, кто постоянно следит за подобными вещами. Так что никакие меры предосторожности лишними не будут.

— И все же, — повторил я, — стоит ли доверять почте?

— Мы не доверяем почте, — ответил герр Герхардт. — Но даже если эти чертежи скопируют, они окажутся совершенно бесполезными. Да и вряд ли это произойдет. Предположим, мерзавцы, о которых идет речь, узнают о вашей поездке. А они наверняка скорее узнают об этом, чем о письме, даже если у них есть сообщник в почтовом ведомстве. Так вот, они достаточно сметливы, чтобы угадать правду: мы используем старый масонский прием. Два отдельных чертежа бесполезны без ваших бумаг, а ваши бумаги ничего не стоят без листов номер семь и тринадцать.

Я склонил голову, признавая его правоту. Тем не менее, как я уже говорил, почувствовал разочарование и некоторую обиду. Герр Вильгельм это заметил и решил меня подбодрить.

— Все в порядке, мой мальчик, — сказал он. — На вашем месте, Лутц, я тоже с огромным удовольствием помчался бы в Лондон, имея при себе полный комплект документации, в полной готовности отразить нападение любого, кто попытается его захватить. Но герр Герхардт гораздо рассудительнее нас с вами.

Пожилой человек улыбнулся.

— Нисколько не сомневаюсь, что и вы, и Людвиг охотно ввязались бы в драку. Но вряд ли дело дойдет до таких простых и грубых приемов, как открытое ограбление. Так что, Лутц, постарайтесь не завязывать дружбы с попутчиками, но в то же время и не держитесь слишком уж отчужденно и настороженно. Вы меня понимаете?

— Прекрасно понимаю, — заметил я. — Постараюсь как следует выспаться сегодня ночью, чтобы легче было бодрствовать в пути.

Бумаги тут же были упакованы. Те, что предназначались для меня, положили в легкий черный саквояж с очень надежным замком, который и раньше не раз бывал моим компаньоном. А на следующий день вечером я отправился в путь экспрессом, о котором мы договорились. Так, во всяком случае, я тогда полагал. Однако впоследствии мне так и не удалось найти свидетелей того, что я сел на нужный поезд, так как провожать меня никто не пошел. Было решено, что мне лучше уехать как можно незаметнее, ведь даже в таком большом городе, как наш, членов и сотрудников старинной и уважаемой фирмы «Моритц» знали практически все.

Билет я взял, не регистрируя багажа, потому что не прихватил с собой ничего, кроме саквояжа и чемоданчика, которые легко нес в руках. Уже смеркалось, пассажиров на станции было немного, особой суеты не наблюдалось. Я занял место в пустом отделении вагона второго класса и спокойно ждал отправления поезда. За пару минут до этого ко мне присоединился еще один мужчина. Меня это немного раздосадовало, потому что в моем положении путешествовать с одним соседом хуже всего. Я предпочел бы многолюдье, на худой конец, трех-четырех попутчиков. Но когда я садился, одни отделения были пусты, а в других находилось всего по одному или по два человека. Что ж, сказал я себе, надо было дождаться отправления, а уж потом выбирать место.