Заклятие сатаны - Страница 7

Шторы снова опустили, и в комнате опять стало совсем темно, только чуть светился ночник у портрета кардинала Ньюмена. Однако мистеру Тилли с его обострившимися чувствами свет совершенно не мешал, он даже мимоходом удивился, отчего все считают, что такие лишенные плоти духи, как он, предпочитают совершать свои самые эффектные чудеса в темноте. Еще больше удивило его то, что он не мог ощутить никаких признаков присутствия тех своих сотоварищей (а, по его мнению, именно так он мог теперь их называть), которые посещали сеансы миссис Камбербатч в таком изрядном количестве. Хотя она уже довольно долго стонала и бормотала, он не замечал здесь ни Абибеля или Милого Уильяма, ни Сапфира или Наполеона. «А пора бы им и появиться», — сказал он сам себе.

Между тем, к своему удивлению и неудовольствию, мистер Тилли заметил, что руки медиума, невидимые для остальных в окружающей темноте из-за черных перчаток, шарят по столу, очевидно, нащупывая лежащий там рупор. Он обнаружил, что так же легко, хотя и с меньшим удовольствием, может читать ее мысли, как полчаса назад читал мысли мисс Иды, и понял, что она собирается поднести рупор ко рту и изображать Абибеля, Семирамиду или кого-то еще, хотя всегда уверяла, что к рупору даже не прикасается. Пораженный этим, он схватил рупор сам и тут же заметил, что она вовсе не находится в трансе. Открыв свои острые черные глазки, которые всегда напоминали ему пуговицы, обтянутые клеенкой, она негромко ахнула:

— Вот это да! Мистер Тилли уже здесь. В виде духа…

Остальные сидящие вокруг стола ее не услышали. Стараясь вызвать кардинала Ньюмена, они дружно выводили хриплыми голосами «Веди меня, свет милосердный…». Мистер Тилли сделал вывод, что миссис Камбербатч видит и слышит его так же хорошо, как он ее, а вот другие его присутствия не ощущают.

— Да, меня убили, — пояснил он. — И я хочу войти в контакт с материальным миром. Для этого я сюда и пришел. Но, кроме того, мне бы хотелось вступить и в контакт с другими духами, ведь Абибель или Потир уже должны быть здесь.

Ответа он не получил, она только, как пойманный шарлатан, опустила глаза под его взглядом. Страшное подозрение возникло у него в голове.

— Что это значит, миссис Камбербатч? Зачем вы всех обманываете? — спросил он. — Как же вам не стыдно! И подумать только, сколько гиней я на вас потратил!

— Я все вам верну, — прошептала миссис Камбербатч. — Только не выдавайте меня.

Она захныкала, и он вспомнил, что она часто начинала хлюпать носом, когда ею овладевал Абибель.

— Это значит, что сейчас появится Абибель? — язвительно спросил он. — Ну же, Абибель, давай! Мы тебя ждем не дождемся!

— Отдайте мне рупор, — взмолилась миссис Камбербатч. — Ну, пожалуйста, отдайте мне рупор!

— И не подумаю, — ответил мистер Тилли. — Скоро он мне самому понадобится.

Медиум облегченно вздохнула.

— Да! Да, мистер Тилли! — воскликнула она. — Отличная мысль! Всем будет очень интересно услышать вас сразу после того, как вас убили, а они еще этого не знают. А уж сколько я заработаю! И я совсем не обманщица. Во всяком случае, не всегда. Порою я чувствую духов, и они передают через меня свои сообщения. А когда они не появляются, у бедной женщины возникает ужасное искушение подменить их самой. Я ведь вижу и слышу вас, мы с вами ведем беседу — надеюсь, взаимоприятную. Как бы я могла это делать, если бы у меня не было сверхъестественной силы? Вас убили, как вы говорите, а я вижу вас и слышу вполне хорошо. А можно спросить, когда это произошло с вами? Если, конечно, вам не больно это вспоминать…

— На площади Гайд-парк-корнер, полчаса назад, — сообщил мистер Тилли. — Нет, спасибо, было больно всего одно мгновение.

— А вот что касается вашего предложения…

Пока присутствующие распевали третий куплет псалма, написанного кардиналом Ньюменом, мистер Тилли ломал голову над создавшейся ситуацией. Действительно, если бы миссис Кабмбербатч не могла поддерживать связь с потусторонним миром, она бы не видела его. А она не только видела, но и слышала его, ведь их вполне осмысленная беседа велась, несомненно, на духовном уровне.

Разумеется, сейчас, когда он стал настоящим духом, ему не хотелось связываться с нечестным медиумом. Он чувствовал, что это может серьезно скомпрометировать его в этом мире, где, по-видимому, было широко известно, что с миссис Камбербатч не следует иметь дело. Но, с другой стороны, ему повезло так быстро найти медиума, через которого он может общаться со своими приятелями, и было трудно проявить высокую мораль и отказаться от ее услуг.

— Не уверен, что могу вам доверять, — наконец сказал он. — Меня беспокоит то, что вы способны передать ложные сообщения, за которые мне не хочется нести ответственность. А ведь именно так вы поступаете с Абибелем и Потиром. Откуда я могу знать, что, когда меня не будет, вы не понесете всякую чушь от моего имени?

Миссис Камбербатч решительно выпрямилась.

— Уверяю вас, я открою новую страницу, — заверила она. — Все, что было, останется в прошлом. Я все-таки медиум. Посмотрите на меня! Разве я не более реальна для вас, чем остальные? Разве я, в отличие от них, не существую и в вашем мире? Иногда я могу обманывать, возможно, я не способна вызвать сюда Наполеона — так же, как, скажем, не умею летать. Но все равно я настоящий медиум! О мистер Тилли, будьте снисходительнее к нам, бедным человеческим созданиям! Ведь совсем недавно вы были одним из нас…

Упоминание о Наполеоне и о том, что миссис Камбербатч никогда не поддерживала контакт с этим великим существом, оказалось для мистера Тилли болезненным. В этой затемненной комнате он частенько вел с ним долгие беседы, и Наполеон делился интересными подробностями своей жизни на острове святой Елены, которые, как считал мистер Тилли, подкрепляли прекрасное сочинение лорда Розбери «Конец Наполеона I». Но теперь все это приобретало фальшивый характер, и его подозрения быстро превратились в твердую уверенность.