Заклятие сатаны - Страница 38

— Немедленно позовите сюда мистера Сондерса, — велел он служанке, явившейся на его звонок. — Скажете, что он нужен мне срочно!

Потом он поднес руку к огню. На тыльной стороне зияла глубокая рана от птичьих когтей, но кровь из нее не шла. Он с отвращением обратил внимание на ногти: они выросли длинные и бесцветные.

— Надо сжечь эту проклятую тварь, — проговорил он.

Но духу сделать это ему не хватило. Он попытался бросить ее в камин, но собственные руки отказались выполнить эту команду, как будто удерживаемые каким-то древним примитивным инстинктом. Когда пришел Сондерс, он так и стоял, бледный и растерянный, с пойманной тварью в руке.

— Я все-таки поймал ее, — тоном победителя сообщил он.

— Отлично! Давайте ее рассмотрим как следует.

— Только не сейчас. Сначала принесите гвозди, молоток и какую-нибудь доску.

— Вы ее не выпустите?

— Нет. Она сейчас в шоке. Устала, пока душила беднягу Питера.

— Ну, — произнес вернувшийся с инструментами Сондерс, — что мы теперь с нею сделаем?

— Сначала приколотим ее гвоздем, чтобы она не могла удрать. А уже потом будем ее изучать. Столько времени, сколько потребуется.

— Хорошо, только делайте это сами, — сказал Сондерс. — Я не против помогать вам иногда с морскими свинками, если этого требует наука. Главным образом, потому, что не опасаюсь их мести. А вот с этой тварью дело обстоит иначе.

— Ну, что вы за ничтожный сукин сын! Никогда не забуду, как вы себя повели со мной.

Он взял гвоздь и, не успел Сондерс даже ахнуть, как вогнал его в неподвижную руку, прочно приколотив ее к доске.

— Вот так! — он истерично хихикнул. — Поглядите на нее теперь.

Рука судорожно билась, извивалась и дергалась, точно червяк на крючке.

— Прекрасно, — подвел итог Сондерс, — вы все-таки сделали это. Я ухожу и предоставляю вам возможность изучить ее во всех подробностях.

— Ради бога, не уходите! Закройте ее, прошу вас, закройте! Надо набросить на нее что-нибудь! Вот хоть это! — он схватил висевшую на спинке кресла салфетку и укутал доску с рукой. — А теперь возьмите у меня в кармане ключи и откройте сейф. Выбросьте все оттуда. О Господи, как ужасно она дергается! Да открывайте же поскорее! — он сунул внутрь сейфа тварь и захлопнул дверцу. — Будем держать ее там, пока она не сдохнет, — проговорил он. — Гореть мне в аду, если я когда-нибудь снова открою дверцу сейфа.

* * *

В конце месяца миссис Меррит уехала. Ее преемница оказалась более умелой в руководстве прислугой. С самого начала она заявила, что не потерпит никаких бредней, так что слухи и сплетни вскоре зачахли и умерли. Юстас Борлсовер вернулся к прежнему образу жизни. Старые привычки взяли верх, недавние испытания отдалились и потускнели. Правда, он стал немного общительнее и чаще принимал теперь участие в общественной жизни округа.

— Не удивлюсь, если он вскоре женится, — решил Сондерс. — Но лучше бы не так скоро. Мы с Юстасом слишком хорошо знаем друг друга, и будущей миссис Борлсовер это вряд ли понравится. Уже в который раз повторится все та же старая история: долгая дружба — потом супружество — и долгая дружба мгновенно забыта.

IV

Но Юстас Борлсовер не последовал совету дяди и не женился. Он слишком привык к своим старым тапочкам и табаку. Кроме того, благодаря руководству миссис Хэндисайд кормили его теперь отлично, да и потом у новой домоправительницы обнаружилось дарованное богом чувство меры, позволявшее не пересаливать с уборкой и наведением порядка.

Мало-помалу жизнь вернулась в обычную колею. И вдруг — ограбление. Взломщики, как стало известно, проникли в дом через оранжерею. Точнее, это можно было назвать попыткой, так как им удалось вынести из кладовой только кое-что из посуды. Правда, сейф в кабинете оказался открыт и пуст, но, как сообщил мистер Борлсовер инспектору полиции, в последние полгода он не держал там ничего ценного.

— Тогда вам повезло, и вы легко отделались, — сделал вывод инспектор. — К слову, они очень вовремя убрались. Должно быть, опытные грабители. Похоже, что их что-то спугнуло с самого начала.

— Да, — согласился Юстас, — наверно, мне повезло.

— Я не сомневаюсь, что мы выследим преступников, — продолжал инспектор. — Я же сказал, что они уже давно этим занимаются. Это видно из того, как они проникли в дом и вскрыли сейф. Меня удивляет только одна мелочь. Один из них был настолько неосторожен, что не надел перчатки, и я постарался узнать, что он пытался сделать. Его отпечатки нашлись на недавно покрашенных оконных рамах во всех комнатах внизу. Они очень четкие.

— Правая или левая рука? — спросил Юстас. — Или обе?

— Нет, только правая. Везде. Это странно. Он, должно быть, отчаянный парень, и, мне кажется, именно он написал вот это, — он вынул из кармана листок бумаги. — Вот что он написал, сэр: «Я вышел, Юстас Борлсовер, но скоро вернусь». Наверно, какая-то птичка выпорхнула из тюрьмы. Но это облегчает нам поиски. Вам знаком почерк?

— Нет, — ответил Юстас. — Ни у кого из моих знакомых нет такого почерка.

Во время ленча Юстас сказал Сондерсу:

— Больше я здесь не останусь. Эти полгода прошли лучше, чем я ожидал, но я не собираюсь рисковать и дожидаться новой встречи с этой тварью. Сегодня вечером я уезжаю в город. Передайте Мортону, пусть соберет мои вещи, а сами приезжайте на машине ко мне в Брайтон послезавтра. И захватите с собой в качестве доказательств те две бумаги. Мы их потом прочитаем вместе.

— И надолго вы собираетесь уехать?