Заклятие сатаны - Страница 11

Конечно, и прикроватная тумбочка там была под рукой, и туалетный столик стоял где надо, и освещение, чтобы читать в постели, находилось на месте, и погасить свет не вставая было удобно, но, как известно, любая теория проверяется практикой, поэтому на следующий вечер я улегся спать в ближней свободной комнате.

Сначала мне все нравилось. Сама комната выглядела приятно и располагала к отдыху, да и кровать была очень удобной, так что, едва выключив светильник, который позволял читать даже мелкий шрифт, я тут же уснул. Насколько помню, мысли о предыдущей обитательнице комнаты или о то ли горевшем, то ли не горевшем здесь ночью свете, меня не тревожили.

Уснуть-то я уснул, но почти сразу же передо мною открылся один из тех ужасающих кошмаров, какие впоследствии вспоминаются очень смутно.

Я ощутил, что лечу, этот беспомощный, неловкий полет походил на бегство от какого-то омерзительного бестелесного монстра. У меня не хватало сил, чтобы скрыться от сковавшего меня ужаса, я задыхался, пытался крикнуть, но не мог… И тут, слава Богу, в моем сознании забрезжило понимание, что это всего лишь сон, с которым можно бороться.

Я осознал, что лежу в постели и что ужасы мне только померещились. Однако на этом дело не кончилось. Все мои попытки оторвать голову от подушки и открыть глаза не увенчались успехом.

Потом, когда я еще дальше приблизился к границе, отделявшей меня от реальности, я понял, что, хотя магические цепи сна уже разорваны, я все еще далек от свободы. Я знал, что лежу в темной комнате с закрытыми глазами, но внезапно в лицо мне ударил поток яркого света. Мне снова вспомнилось то сияние, которое я увидел с улицы, и я почувствовал, что, если открою глаза, то перед моим взором предстанет освещенная комната, заполненная призраками, уж не знаю — живыми или мертвыми.

Окончательно проснувшись, я полежал еще немного, не открывая глаз и чувствуя, как лоб покрывается потом. Я знал, что этот ужас вызван не столько ночным кошмаром, сколько ожиданием чего-то еще более страшного. Наконец любопытство, простое, но очень сильное любопытство и желание узнать, что же происходит за моими опущенными ресницами, победило. Я сел и огляделся.

Напротив своей кровати, в ногах, я увидел кресло, и в нем сидела леди Бассентуэйт, чей портрет я видел в иллюстрированном журнале. Это действительно была она, в этом не могло быть ни малейших сомнений. Она была в ночной рубашке и держала в руках блюдце, на котором стояла накрытая крышкой небольшая чашка из рифленого фарфора. Сняв крышку, она взяла ложку и стала отправлять себе в рот содержимое чашки. Проглотив пять-шесть полных ложек, она снова прикрыла чашку крышкой, повернулась в мою сторону и глянула мне в лицо. И тут же на нее упала тень смерти.

Потом она как-то слабо, неуверенно поднялась и сделала шаг в направлении кровати. Одновременно исходивший неизвестно откуда свет вдруг погас, и я увидел перед собой непроницаемую тьму.

Признаться, мое любопытство было удовлетворено с избытком, и через пару минут я уже перебрался в комнату на нижнем этаже.

На следующий день приехал Хью Грейнджер, который всю свою жизнь страстно увлекался призраками и преступлениями, и я представил его заинтересованному вниманию полный отчет об этих событиях.

— Ну, разумеется, я буду спать с той комнате, — сразу же заявил он. — Если хочешь, поставь там вторую кровать и составь мне компанию. Мнение двух человек, одновременно видевших один и тот же феномен, в десять раз весомее мнения одного свидетеля. Или ты боишься? — вдруг спохватился он.

— Боюсь, но спать там буду, — ответил я.

— А ты уверен, что это не часть твоего сна? — уточнил он.

— Абсолютно уверен!

Глаза у Хью заблестели от удовольствия.

— Я тоже боюсь, — признался он. — Ужасно боюсь. Но в том-то и прелесть. В наше время редко удается испугаться по-настоящему. Чуть ли не все объяснено и просчитано. А ведь пугает именно неизведанное. Но пока что никто толком не знает, что такое привидения, кому и по какой причине они являются.

Он прошелся по комнате.

— А что ты думаешь о ночном визите сэра Артура? — спросил он. — По-твоему, тут есть какая-то связь?

— По-моему, нет. Какая тут может быть связь?

— На первый взгляд, может, и нет. Даже сам не знаю, почему я об этом спросил. А он тебе понравился?

— Очень понравился. Но не настолько, чтобы разрешать ему лазить по ночам в мой сад, — ответил я.

Хью засмеялся.

— Для этого, конечно, уровень доверия и любви должен быть куда выше, — заметил он.

Я велел поставить в комнату Хью еще одну кровать. Погасив свет, мы немного поговорили и замерли в молчании. Ничто не нарушало атмосферу покоя и умиротворенности, но было довольно прохладно, и я следил, как в камине постепенно спадает пламя, превращаясь сначала в раскаленные угольки, а потом и в остывающую золу. И тут, как мне показалось, что-то вдруг вторглось в комнату. Мое бессонное спокойствие сменилось боязливым ожиданием, а в бодрствующем сознании зазвучала нотка ночного кошмара. Я услышал, как Хью вскинулся и несколько раз перевернулся с боку на бок. Чуть погодя он заговорил:

— Должен признаться, что чувствую себя отвратительно. Хотя не вижу и не слышу ничего необычного.

— Я тоже, — ответил я.

— Ты не возражаешь, если я на минутку включу свет, и мы посмотрим, что происходит? — спросил он.

— Я не против.

Хью щелкнул выключателем, комната внезапно осветилась, он сел на кровати и нахмурился. На вид в помещении ничего не изменилось. Книжный шкаф, кресла, на одном из которых лежала одежда Хью, — словом, все точно так же, как в сотнях других комнат, чьи обитатели мирно спят в постелях.